|
|
| Главная страница :: Промышленность Новая модель оптового рынка Деньги без счета Сегодня понедельник, можно приоткрыться Громкая заявка Нефтяные дела стали уголовными Четыре «учиться» для топ-менеджера Старые цифры, новые образы Тайна небанковских вкладов Ставки сделаны. убытки подсчитаны мягкая мебель Россия кардинально отсталаот мировых лидеров производства микропроцессоров. Однако идея созданияроссийской «силиконовой долины» продолжает будоражить умы. Борис Бабаян, член-корреспондентРАН и почетный сотрудник компании Intel, стоял у истоков созданияроссийских процессоров, много лет потратил на разработку российскогопроцессора «Эльбрус» (его разрабатывала одноименная компания,председателем совета директоров которой Бабаян был с 1996 по 2004 год).А в конце концов, не только перешел в компанию Intel, но и привелза собой большую часть специалистов. Бабаян убедился на собственномопыте: у нашей страны только один путь развития этой отрасли - теснаяинтеграция российской науки и ведущих международных компаний. Борис Бабаян - Микропроцессоры - это хайтек хайтека. Ничего более сложного в этой индустрии нет. Что значит создать полноценный процессор? Во-первых,нужно сделать проект. Это колоссальные вложения, которые мы в своевремя недооценивали. Сейчас моя оценка - 150 млн долларов минимум,а крупные фирмы тратят до миллиарда. Предположим, нашли деньги. Втораяпроблема: чтобы разработка окупилась, она должна быть на пикепрогресса. Отставание даже на одну ступеньку недопустимо: продуктникому не нужен. Чтобы держаться на пике технологии, нужно работатьв тесной связке с фабрикой по производству чипов, это дает знание всехнюансов производства. Но у нас нет фабрики, поэтому мы вынуждены ждатьзавершения производственного процесса и только после этого вноситькоррективы в продукт. Так закладывается отставание от прогресса.Допустим, вошли в доверие к фабрике и наладили взаимодействие. Пустьу нас есть хорошие идеи, но весь процессор на собственных идеяхне построить - нужно использовать чужие патенты, а они очень дороги.И это сделали. Выпустили хороший процессор. Но его никто не покупает,потому что о нем никто не знает, продукт новый и в нем не уверены.И даже если это преодолели - у нас нет торговой сети. Как егопродавать? В свое время мы прошли и поиски фирмы-партнера,и поиски инвестора. И поняли: создать свой продукт невозможно.Единственный способ для российских разработчиков - прислонитьсяк крупной международной компании. Чтобы в России развивалась этаотрасль, нужно затаскивать сюда западные фирмы с их технологиями. Онибудут строить у нас свои фабрики, вкладывать в образование, науку.Псевдопатриоты, которые ноют, мол, все отдали американцам, ничегоне понимают. Когда в стране открывается филиал западной компании - этоблаго, поскольку в него начинают перетекать технологии и финансы.Самостоятельного варианта просто нет. - Борис Арташесович, вы утверждаете, что российский процессор на уровне мировых аналогов - не реально. Почему? - Сейчас мы проектируем новейшие микропроцессоры.А до этого копались непонятно в чем. Появился реальный шансиспользовать все наши идеи и технологии, колоссальные возможности длятворчества, опыт партнеров, обучение. Intel тратит огромные деньгина подготовку российских специалистов. Я не могу назвать ни одногоотрицательного последствия. Есть и деньги для разработчиков,и признание во всем мире. А что еще ученому надо? Я считаю, что этоамериканский менеджмент работает на нас, дает нам возможностьзаниматься своим делом. Создалась ситуация, при которой Intel,разработчик технологии, вынужден поднимать научный уровень в Россиипо двум причинам. Первая: у нас дешевле рабочая сила, и если онине будут заниматься здесь разработками, это сделают их конкуренты.Вторая: они заинтересованы в развитии российского рынка. Оба этихфактора работают на пользу стране. Свои фирмы у нас тоже появятся,дайте время. Главное привести в страну технологии. Под любым соусом. - Какие плюсы появились у вашей команды после начала сотрудничества с Intel? - Советская эпоха была неплохим временем для моегоколлектива, создававшего микропроцессоры, но командная экономиканакладывала отпечаток на всю науку. Нам повезло, в нас многовкладывали, и отдача была большая. Но часто деньги уходилина абсолютную ерунду. Например, в середине 60-х правительство и Совминприняли решение копировать американскую технику. До этого существовалоколоссальное количество школ и направлений, была конкуренция междуними. И вдруг возобладало мнение, что надо копировать зарубежное,а весь спор свелся к тому, что именно будем копировать. Но копирование- это уже как минимум 10-летнее отставание. И это при том, что былисобственные разработки мирового уровня. В 1985-м наша группа былавпереди всех: мы серийно выпускали второе поколение суперскалярныхпроцессоров (они отличаются способностью выполнять несколько командза один такт за счет особой внутренней логики их интерпретации), когдаамериканцы еще не приступили к первому, а у нас оно было создано ещев 1978-м. К сожалению, большая часть разработчиков была занятакопированием и с трудом понимала, как все это работает. - Как получилось, что Россия безнадежно отстала от Запада? - На каком уровне находились советские разработки на момент развала Союза? Еще одна беда советского времени: все финансированиешло через военных. Они были как министерство финансов. В Америке тожевсе начиналось с военных разработок (подобные исследования слишкомрискованы для частных инвестиций), но очень скоро, как только сталавидна практическая польза, коммерческая сторона рванула вперед.Государственный заказ перестал определять лицо отрасли. Там давно ужевоенные заказы не касаются вычислительной техники, а у нас до сих порвсе решают военные. И это плохо. - Как удалось сохранить научный потенциал в 90-е? - Во многих областях потрясающе отставали, но именнов области проектирования процессоров мы были намного впереди и до сихпор лидируем. И это не похвальба - факт признан всеми. Но это толькоотдельный островок. Повторюсь, всю производственную цепочку намне потянуть. - Какие сложности возникали при работе с западными компаниями? - Выжили наиболее достойные, а бездельникии прихлебатели ушли из науки. Я уверен, что настоящий ученый долженне просто делать свое дело, но и уметь доказать, что оно заслуживаетвнимания. В те времена компания «Эльбрус», созданная на базе нашейисследовательской группы, работала на аутсорсинге для многих западныхкомпаний. У нас не было розничных продаж. Но наши идеи были настольковостребованы, что мы могли выбирать, с кем сотрудничать. Специальноискали крупных заказчиков. Только для компании SUN Microsystems у насработало по 350 человек. Позже на основе этих разработок возниклаизвестная компания spanansmeta. Информация, точнее, ее отсутствие, - страшная сила: может убить на корню самое хорошее начинание. Иллюстрация - Сергей Айнутдинов На трибуне рядом стояли местная активистка, представитель администрации района и менеджер управляющей компании. Они тщетно пытались хоть что-то рассказать жильцам о приватизации в ЖКХ. Их слова тонули в криках и откровенном хохоте немногочисленных присутствующих. На моих глазах умирала пятая попытка администрации создать в доме ТСЖ. Собрания раз за разом оказывались нелегитимны. В очередной раз эта простая истина стала очевидна автору предлагаемой вашему вниманию статьи на собрании жильцов дома в Октябрьском районе Екатеринбурга. Парадокс в том, что информационная пустота вокруг управляющих компаний в ЖКХ, товариществ собственников жилья - ложная. Властные чины проводят пресс-конференции, не гнушаются приходить на встречи с жильцами, регулярно рапортуют о проделанной работе в СМИ. Но при видимом количестве качество информации низкое. Процессы, идущие в отрасли, сложны, в них не каждый экономист разберется. Представители власти доводят какие-то сведения до журналистов, но в страхе сказать лишнего выдают «не всю правду». Журналисты, транслируя информацию, выбирают из нее самые сенсационные, с их точки зрения, варианты развития событий: от предполагаемого мошенничества компаний до того, что администрации вообще не будут принимать участия в судьбе жильцов, определившихся с выбором способа управления домами. А управляющие компании, заинтересованные в том, чтобы как можно больше домов выбрало именно их, рассказывают о себе исключительно с PR-колокольни: «Посмотрите, как мы хорошо работали в соседнем районе, будем работать и у вас!». Перепроверить данные невозможно: в открытом доступе их нет. Ни у одной из управляющих компаний, работающих на территории распространения журнала, нет даже сайта. Итог информационной неразберихи: народ пугается уже самих аббревиатур ТСЖ или УК, предпочитает доверять слухам. Так формируются искаженные взгляды на происходящее. Я вышла в большой грязный двор. Прямо посреди двора стояла мусорка. Вокруг нее теснились разбитые скамейки, на которых по случаю субботы сидели мамы и бабушки, выгуливающие детей. «Что ж на собрание не пошли?», спрашиваю. «А зачем? Мы все равно эту компанию не знаем: кто они, откуда. Тому, из администрации, наверно, взятку дали, вот он и привел этого управляющего. Сбежит с нашими деньгами, а мы потом куда? Загоняют нас в ТСЖ, чтобы все на наши плечи переложить, а дом у нас старый»… Этим людям никто не рассказал, что компания, пришедшая управлять домами в их районе, известна пятилетним опытом работы на сложном рынке ЖКХ, успешно трудится в другой части мегаполиса. Так фактически идет приватизация ЖКХ: вне понимания народом сути происходящего. Причем приватизация не рыночными структурами, которые реально перестроят работу, а теми, кто грамотно манипулируя сложными коммунальными бюджетами, будет набивать себе карман нам в убыток. Как мы это можем остановить? Только поняв: власть больше не несет ответственности за отрасль. Всё: приватизированная квартира - это только наша квартира, она - часть нашего же дома. Именно мы теперь должны отвечать за их нормальную работу. Никто не заинтересован давать нам информацию о происходящем в ЖКХ. Мы сами должны найти ее, проанализировать и выбрать оптимальный вариант. Мы должны диктовать местной власти условия, а не наоборот. Между тем власть этим пользуется. Люди привыкли перекладывать ответственность за состояние ЖКХ на нее. И за сведениями обращаются именно к власти, справедливо полагая, что абы кого в эту сложную и политизированную отрасль не пустят. Власть идет навстречу - и подсовывает жильцам в качестве «проверенных» управляющих компаний прежние перелицованные ЖЭКи. Впрочем, не совсем прежние: контора теперь называется не Муниципальное унитарное предприятие «РЭМП района», а ЗАО Управляющая компания «РЭМП района». И причем акциями владеют помимо абстрактной «администрации» вполне конкретные чиновники администрации и не менее конкретные менеджеры нового ЗАО. Главная страница :: Промышленность :: Недоблокада |
