Главная страница :: Энергоносители

Нашли крайнего Искривления пространства Подковерная технология Мama сucarella, или песня тобольских призывников* Диван антиглобалиста Выйди из класса мягкая мебель

Архитекторы - люди творческие и не пренебрегают метафорами. Впрочем, вид из окна офиса моего собеседника на десятом этаже нового здания в самом центре полностью подтверждает грубую правду его слов. Внизу, если смотреть прямо под ноги, не то склады, не то гаражи, мусорные баки и просто кучи строительного лома. В радиусе чуть побольше - приземистые дома в 3 - 5 этажей постройки 50-х годов. Их фасады, я знаю, выкрашены: они смотрят на центральные улицы. А сейчас я вижу их со стороны дворов: ремонт им бы не помешал. Чуть дальше - пояс красных кирпичных десятиэтажек: «элитное жилье» по версии 90-х годов. За ними и выше - две жилые башни, сплошь покрытые сине-голубым стеклом: образцы нынешних элиток. Рядом с ними из массивного корпуса еще одной новостройки растет такая же башня, но в пику соседям - желто-зеленая. Дальше, сколько хватает обзора, и из общей массы домов то там, то сям выстреливает очередная высотка: расположены они без всякой системы. И много-много строительных кранов повсюду. И впрямь, большой ремонт.

«Представьте, вы въезжаете в большую старую квартиру и затеваете в ней ремонт. Тут уже покрасили и положили новый паркет, а там - все еще облупившаяся штукатурка. Часть старой мебели вынесли, а часть стоит в углу. Рядом - начали собирать новую. Тут и там банки с краской, кисти, рулоны обоев и просто мусор. Если присмотреться, среди этого хаоса можно увидеть образ будущего жилища - просторного, светлого, чистого. Но пока до этого далеко»… Так описывает нынешний градостроительно-архитектурный облик Екатеринбурга один известный и уважаемый (многие его коллеги рекомендовали пообщаться именно с ним) местный архитектор.

Почему в том, как застраивается город, невозможно увидеть не то что стройной системы, но и просто какой-то логики?

Это не эклектика, поправляют меня специалисты. Это архаика. Компот. Винегрет из времен и стилей. Хотя даже кулинарные аналогии не дадут полноты картины. Любое блюдо, из скольки ингредиентов оно бы ни состояло, делается по рецепту. Тут никакого рецепта нет: никто не угадает, что вырастет на пустом сегодня клочке земли.
Где воткнули, там и растет
: Андрей Порубов

Главный враг гармоничного архитектурного облика города - точечная, она же - уплотнительная застройка. Площадки до сих пор выделялись в массе мелкой нарезкой - на одно, максимум два здания. При этом, отмечает один из собеседников, инвестор зачастую и не интересуется, что строится по соседству:

В середине 90-х, когда строительство стало оживать после многолетнего затишья, о системе просто никто не думал. Сам факт строительства вселял оптимизм, застройщики старались кто во что горазд. Но и до сих пор системности нет. «Мы сейчас все еще так мало строим, что обсуждать вопросы качества как отдельных зданий, так и в целом принципов застройки преждевременно. Лишь бы строить», - вздыхает один из проектировщиков. Но тон, которым он это говорит, сомнений не вызывает: его вопросы качества равнодушными не оставляют.

Именно инвестор. Несмотря на бытующее мнение о крайней зарегламентированности строительной деятельности, реального контроля за архитектурным обликом нет, есть только видимость. Например, любые значимые для города объекты обсуждаются на градостроительном совете. Но, как рассказал один из членов этого совета, его решения носят рекомендательный характер. Допустим, на совете обсужден и одобрен проект здания, который идеально вписывается в окружение. Но затем инвестор легко меняет любые его параметры, вплоть до этажности.

- Даже если стройка на соседних площадках идет одновременно, это еще ничего не значит. Проект, реализуемый на этой площадке, может быть сделан два года назад, на соседней - восемь. Архитекторы разные. Инвесторы за редкими исключениями не согласовывают свои действия с соседями. Здания сами по себе могут быть и неплохи в архитектурном плане, но ни друг с другом, ни с окружающими сочетаться не будут. Архитекторы на своем уровне иногда пытаются договориться, например, о цветовой гамме фасадов, но сделать это получается редко: решения все равно принимает инвестор.

Но инвестору нужны были метры, и «Антей» пополз вверх. В итоге в окружение он совершенно не вписывается, да и сам по себе с архитектурной точки зрения ничего выдающегося не представляет. Одни архитекторы снисходительно замечают: это первое высотное здание в городе, ни у кого не было опыта подобного строительства, ничего лучше и получиться не могло. Другие пеняют: о том, что здание надолго станет архитектурной доминантой города, инвестор просто не думал, иначе больше бы заботился об эстетике. Третьи надеются на строящуюся сейчас третью очередь «Антея» - башню, которая будет значительно выше и массивнее первой, перетянет на себя внимание и станет новой архитектурной доминантой. Те, кто видел проекты, говорят: вторая башня значительно лучше спроектирована. Правда, никто не может поручиться, что проект опять не изменится до неузнаваемости.

Рассказывают, например, что на месте первого уральского «небоскреба», офисного центра «Антей», проектировался комплекс зданий не выше шести этажей. Это позволило бы ему гармонично вписаться в историческое окружение: вокруг расположены знаковые архитектурные объекты - здание Уральского государственного университета, Оперного театра, наискосок, через квартал, - один из знаменитейших и крупнейших в России памятников конструктивизма: так называемый «Городок чекистов» (некогда полностью заселенный сотрудниками НКВД) и гостиница «Исеть».

- Несмотря на современный вид, здание не разрушило ансамбль окружающих зданий. Более того, благодаря
: Андрей Порубов


Примеров того, как современная новостройка удачно вписалась в архитектурное окружение, гораздо меньше. Но они есть. Чаще других архитекторы называют комплекс зданий World spanade Center, в котором расположен «Атриум Палас Отель».

И даже вторая очередь комплекса, введенная позже, Деловой выставочный центр, расположенный в круглой башне (тоже на несколько этажей выше, чем предусматривал первоначальный проект), не испортила общей картины. Возможно, отмечают специалисты, благодаря удачному цветовому решению: стального цвета постройка сливается с уральским небом, поэтому не давит, хотя габаритами превышает окружающие минимум вдвое.

удачному архитектурному решению (фасад представляет собой вогнутый полукруг) возникло ощущение площади, большого свободного пространства в том месте, где расположен обычный перекресток. Еще один плюс: новостройка не перетягивает на себя внимание. Доминанта осталось исторической - отреставрированный храм.

Власти в первую очередь интересуются все теми же метрами. Рассказывает архитектор:

К сожалению, логика решений, в том числе архитектурных, часто продиктована единственной посылкой - выжать максимум квадратных метров из доставшегося по большому девелоперскому счастью клочка земли. А что власти? Не до эстетики

В разговоре со специалистами я вспоминаю, как пару лет назад один высокий «архитектурный чиновник» в качестве положительного примера приводил Сити в Сиднее, где большое количество небоскребов выполнено в схожей стилистике: фасады покрыты голубым стеклом. Здания строились на деньги разных инвесторов и проектировались разными архитекторами, а единства удалось достичь благодаря прямому распоряжению властей: внешний вид должен быть только таким. А потом показываю на те самые наши башни в центре (две голубых, рядом желтая) и спрашиваю: если застройщикам все равно, то власти (не важно, муниципальные ли региональные) могли бы сделать так, чтобы застройка велась хотя бы в одной цветовой гамме? В ответ получаю: «Вы же сами видите, когда властям что-то нужно, они могут добиться чего угодно. Но интересоваться этими вещами им недосуг».

- Когда обсуждается застройка любой площадки, разговор в первую очередь идет о предполагаемом объеме инвестиций, площадях, развитии инфраструктуры, но не архитектурном проекте. Необходимо, чтобы он просто был, а какого качества - не важно. На этом начальном этапе, когда как раз можно что-то изменить, его даже не рассматривают подробно.

- Каким быть объекту, определяет всегда инвестор-заказчик. И он несет ответственность за то, что построено. Она заключается в том, что он должен построить настолько хорошо, насколько это возможно в его условиях. И при взаимодействии с архитекторами, при поиске правильной идеи застройки, правильного облика, образа самое лучшее, что он может сделать, - провести независимый конкурс архитектурных решений.

Как сделать так, чтобы при инициации любого строительного проекта учитывалась не только его экономическая целесообразность, но и то, как он повлияет на облик города? По мнению большинства специалистов, помогли бы конкурсы архитектурных проектов:

- Происходят странные вещи. Проводится конкурс. Победителю выплачивают премию, его победа обсуждается в СМИ. Потом шумиха стихает, и право заниматься рабочим проектированием передается другому игроку. Сам проект видоизменяется, строится совсем не то здание,
которое победило в конкурсе. Я вообще не припомню ни одного случая, чтобы было построено в точности то, что изначально обсуждалось и проектировалось. Конкурсы отдельно, а стройка отдельно.

В последнее время конкурсы проводятся все чаще, но, к сожалению, очень формально. Рассказывает представитель архитектурного бюро, неоднократно в подобных конкурсах участвовавшего:

Отсутствие гармонии между большинством новых зданий и историческим окружением раздражало бы, вероятно, меньше, если бы сами новостройки имели большую архитектурную ценность. Но просьба назвать примеры удачных с точки зрения архитектурного искусства новых строений вызывает затруднения. При том шедевров архитектуры в городе много. Самый заметный пласт, конечно, - памятники конструктивизма, которых в Екатеринбурге свыше 150 (больше, чем в Москве и Санкт-Петербурге). Причем как нигде в мире, здесь они сохранились не только отдельными зданиями, но целыми ансамблями и кварталами, как уже упоминавшийся «Городок чекистов». Одному местному архитектору часто приходится проводить экскурсии по заповеднику конструктивизма для зарубежных коллег. Приезжают со всего земного шара: действующие архитекторы и проектировщики, исследователи, искусствоведы, часто всемирно известные. «Невозможно представить, чтобы эти люди приезжали сюда изучать современную архитектуру Екатеринбурга. Показать им нечего», - печально заканчивает мой собеседник, до этого увлеченно расписывающий былые достижения.

Пафос для Карлсона
: Андрей Порубов

- Позор, - говорит архитектор, обративший мое внимание на этот экземпляр архитектурной кунсткамеры. - Я собираюсь писать в администрацию с предложением изменить гостевой маршрут, чтобы он миновал строение. Показывать его иностранным гостям нельзя, засмеют.

Современных шедевров нет, а вот настоящих уродцев достаточно. Один из них стоит на главном гостевом маршруте, въезде в город, которым пользуется большинство деловых туристов и воспользуются члены делегаций предстоящего саммита ШОС. Обычный вроде бы жилой комплекс, если не смотреть на крышу, которую венчают отдельные двухэтажные строения с арочками. Виллы под облаками - мечта Карлсона-нувориша.

- Мы сейчас проектируем такое количество квадратных метров на единицу территории, что солнышко, например, у нас заглядывает в каждое окошко только на два часа, - поясняет проектировщик, специализирующийся на жилой недвижимости. - Просто меньше нельзя, а больше не получается исходя из экономических требований. Задача номер один - выжать из клочка земли побольше квадратных метров. Потом архитектору говорят: ты должен создать очень пафосный дом. Какое количество пафоса можно себе представить - столько там и должно быть: мы этот дом позиционируем как клубный.
И при этом сэкономить максимальное количество денег - это тоже главная цель. Причем она совершенно с экономикой не связана. Иначе работала бы идея соотношения затрат и прибыли. А когда экономики нет, то нет, соответственно, и этого баланса, есть просто желание сэкономить. Или построить дом на те деньги, что имеются в наличии. Но дом в первую очередь должен быть удобным. В нем должны быть светлые комнаты в нормальных пропорциях, удобный двор, где детям хорошо. А мы получаем эконом-класс, увешанный элементами пафоса. Это по определению не может быть хорошей архитектурой. Она не сводится к удачным украшениям неких заранее заданных параметров.

Почему мы строим так, как строим? Архитекторы дают несколько объяснений. Первое - все то же давление со стороны не имеющих вкуса заказчиков-инвесторов.

Пока не дотягиваем
Более конкретный ответ: нехватка профессионалов-практиков в среде архитекторов и проектировщиков. На уровне идей, того, что рисуется на бумаге, мы выглядим не хуже европейцев. А вот в качестве исполнения проекта, подбора материалов, проработки нюансов, самой технологии проектирования, пока отстаем. Это доказывается хотя бы тем, что все чаще инвесторы, инициируя уникальные девелоперские проекты, обращаются к иностранцам (к примеру, жилой район «Академический», квартал деловой застройки «Екатеринбург-сити», деловой комплекс «Стражи Урала» проектируют французы из Valode & Pisspane).

Но только алчностью инвесторов беду с новостройками объяснить нельзя. Да, этажность, плотность - все это напрямую влияет на коммерческую выгоду. И в этих вопросах инициаторы проектов и впрямь давят на архитекторов. Но как объяснить убогость большинства архитектурных решений, которые на коммерцию не влияют? Все архитекторы в голос возмущаются тем, что подавляющее большинство небоскребов на крыше венчают архаичные арочки и башенки. «Тюбетейки», - кривится один из специалистов. На вопрос «зачем вы это проектируете?» вразумительного ответа я не получил. Вместо этого архитекторы много философствуют: об обществе, которое не востребует архитектуру как искусство; о процессе строительства, в котором не просматривается будущий жилец и его интересы; о русском менталитете, который заставляет нас, в том числе и архитекторов, все время оглядываться в прошлое (в отличие от оптимистов-европейцев, которые смотрят в будущее и поэтому больше заботятся о том, чтобы на их здания было приятно посмотреть потомкам). Все это любопытно, но слабо убедительно. Как и любые другие отсылы к загадочной русской душе.

Почему наши проектировщики и архитекторы уступают? Причина в частичной утрате русской архитектурной школы как таковой. Преемственность в архитектуре важна, возможно, как ни в каком другом искусстве. Тот же конструктивизм, которым справедливо гордятся местные архитекторы, в 60-е возник не на пустом месте, а как естественное развитие традиций авангарда 20 - 30-х годов, который в свою очередь опирался на предшествующий модерн.

: Андрей Порубов

Один из архитекторов признается:

Сегодняшним архитекторам опереться не на что. Преемственность прервалась в 70-е, когда началось массовое строительство панелек на потоке. Творческому архитектору и проектировщику, мастеру своего дела, просто нечем стало заниматься. И люди пошли из профессии. Но настоящий кризис преемственности настал в конце 80-х - начале 90-х, когда объемы строительства упали в разы: большие проектные институты распадались, вся советская культура проектирования разрушилась. Отрасль оказалась в нокдауне, от которого оправляется до сих пор.

Его коллега добавляет:

- Современная жилая застройка, коммерческие здания - все это по большей части делают люди, которые раньше ничего не строили. Большой пласт времени просто выпал из практики, новое поколение проектировщиков только формируется. Никакое академическое образование даже самого высокого уровня, никакое бумажное проектирование не заменит практики. Архитектор должен строить, строить и строить. И сейчас, создавая третий, четвертый, пятый объект, проектировщик начинает понимать, как на самом деле нужно это делать.

Неудачные и просто тривиальные объекты - прямой результат низкого профессионального уровня проектировщиков. Он в свою очередь породил упадок профессиональной этики. Вот мнение специалиста:

- До сих пор проектирование серьезных объектов зачастую достается случайным людям. Допустим, есть фирма, которая занималась проектированием коттеджей или ларьков. И она получает проектирование небоскреба, потому что инвестор - старый друг и партнер. Что они могут сделать? Тот же ларек, только 20-этажный. С точки зрения архитектуры сложно придумать что-то хуже, чем типичный провинциальный небоскреб.

Эстетика - не враг экономике
Спору нет: наращивать темпы строительства - более актуальная задача, чем совершенствовать архитектурную эстетику объектов. И от экономических требований инвесторов никуда не уйти: если бы у них не было возможности строить на каждой площадке побольше и подешевле, строилось бы сегодня гораздо меньше. А недвижимости городу остро не хватает. Вопрос в другом: можно ли совместить экономику и эстетику, интересы коммерции и архитектурного искусства? Практика показывает, что можно.

- В одних и тех же условиях (например, при строительстве в самом центре: нехватка коммуникаций, маленький участок, на котором нужно как-то разметить большие площади) два разных архитектора сработают по-разному. Кто-то будет сражаться до конца за профессиональную идею, за качество, а кто-то сломается и начнет полностью выполнять прихоти инвестора. Приведу пример. Улица 8 Марта - историческая часть города. Очень красивая улица, особенно в квартале между Малышева и Радищева. Соседствуют на ней совершенно разные здания, и конца XIX века, и второй половины ХХ - Дом контор и здание «Рубина», например. Есть и два крупных современных строения. Одно высокое, но стоит в глубине квартала и не подавило историческую
застройку. А другое, расположенное ближе к улице, просто убивает архитектурный ансамбль.

Что для этого нужно? Во-первых, по убеждению большинства профессионалов, необходимо распространить конкурсы архитектурных решений повсеместно и превратить их из формальных процедур в реальное соревнование архитектурных идей. Во-вторых, инвесторы и строители должны тщательнее следовать проектам, которые будут признаны победителями. Для этого должны быть установлены четкие архитектурные регламенты, за которые нельзя выходить по этажности и внешнему декору.

Тот же конструктивизм позволяет сочетать предельную функциональность, скупой минимализм четких геометрических линий, отсутствие декоративных элементов и экономичные технологии с высочайшим уровнем архитектуры. И сегодня можно строить функционально и экономично, и при этом не уродовать, а совершенствовать архитектурный облик города.

И никакие процедуры и регламенты не выправят положение, если не изменятся взаимоотношения архитекторов и инвесторов. На вопрос, какой фактор является ключевым в успехе отдельного объекта с точки зрения архитектуры, один из специалистов ответил так:

Остро необходимо более детальное градостроительное планирование. Генеральный план города практически завершен, но это слишком масштабный документ для того, чтобы в нем был тщательно проработан архитектурный облик ансамблей зданий, не говоря уже об отдельных строениях. Такая проработка еще только предстоит, и чем быстрее она будет сделана, тем лучше.

Равнение на позитив

- Очень много значит контакт с инвестором: вы разделяете общие идеи, вы нашли друг друга. Когда он приходит с желанием построить квадратные метры, он эти метры уже облек для себя в какую-то форму. Задача архитектора - уловить эту идею и творчески развить ее. Не нужно противопоставлять себя инвестору. Взаимоотношения заказчика и архитектора - практически всегда конфликт. Важно сделать их конструктивными. Тогда вполне реально создать целостную идею, выразить ее в архитектурном объеме, и все-таки построить именно так, как изначально закладывали.

Все сказанное верно в теории. Можно ли надеяться, что качественная современная архитектура появится на практике? Несмотря на скептическую оценку настоящего, в будущее большинство архитекторов смотрят с оптимизмом.

: Андрей Порубов

Растет и качество проектирования. Профессионалы отмечают: в проектах, которые попадают им в руки, ляпов с каждым годом все меньше. Безусловно, положительно сворачивание точечной застройки и переход к застройке квартальной. Еще больше развитию архитектуры дадут проекты комплексного освоения территории: инвесторы не ощущают там столь острой нехватки площадей, а значит, и архитекторам не придется проектировать только высотки.

Проектировщики отмечают в первую очередь прогресс инвесторов-заказчиков. Их эстетические запросы растут, они уже готовы больше внимания уделять внешнему облику проектов. «Современные жилые дома хороши уже тем, что, в отличие от панелек прошлого века, стараются нравиться людям. По сравнению с типовой советской застройкой это уже шаг вперед», - считает один из архитекторов.

А инвесторы, работая с европейскими архитекторами, получают опыт правильных взаимоотношений: там архитектор - не слепой исполнитель воли инвестора и строго следит за выполнением строителями утвержденной идеи застройки.

Большую пользу архитектуре города принесет работа иностранных архитекторов, а их в Екатеринбург приезжает все больше. Оставив профессиональную зависть, местные коллеги признают: проекты иностранцев - большой шаг вперед по сравнению с тем, что строилось до сих пор. Когда они будут закончены, у уральцев появится ориентир - не шедевры мировой архитектуры, но европейские по облику объекты средневысокого качества.

Есть ли у нас шанс не только поднять качество архитектурного строительства, но и создать уникальный облик города? Многие убеждены, что есть. А начать нужно с малого: сохранить традиции конструктивизма. (В том числе провести осмысленную реконструкцию объектов, а любое дальнейшее строительство поблизости от исторических памятников вести, не входя в дисгармонию, не «забивая» их.) Нужно ли говорить, что вопиющие попытки сноса и незаконной реконструкции шедевров архитектуры мирового уровня, которые прославили Екатеринбург среди архитекторов всего мира, должны пресекаться любыми доступными методами.

Все это позволит городу рано или поздно получить качественную архитектуру. Правда, по стилю она будет неким усредненным форматом: тенденции задают западные коллеги, а наши специалисты, по словам многих, в первую очередь ориентируются на западные же разработки.


Так, Сургутнефтегаз уже дважды менял прогноз нефтедобычи на 2005 год: по последней версии, компания намерена получить 63,7 млн тонн (против 59,4 млн тонн в 2004-м: тогда годовой рост составил 10%). Пресс-секретарь компании Раиса Ходченко отказалась озвучить инвестиционные планы Сургутнефтегаза, но судя по документам компании в эксплуатацию планируется ввести четыре новых месторождения в Ханты-Мансийском АО (Сынь-Еганское, Тундринское, Верхненадымское и Западно-Сахалинское). В Якутии на Талаканском месторождении заработают пять новых скважин. Для реализации этих планов, по оценке ИГ «Атон», потребуются дополнительные капзатраты - около 1,5 млрд долларов в 2005 году и 1,6 млрд долларов в 2006-м.

Второй год мировые цены на нефть на пике роста: если в 2004-м среднегодовая стоимость барреля Urals перешагнула отметку в 30 долларов, то в этом году она может превысить 40 - 45 долларов. Так что, несмотря на рост налогового бремени, доходы российских нефтяников рекордны: чистая прибыль ЛУКОЙЛа по итогам прошлого года составила 4,1 млрд долларов, ТНК-ВР -; 4 млрд долларов, Сургутнефтегаза - примерно 2,3 млрд долларов. Компании намерены выплатить акционерам щедрые дивиденды (ЛУКОЙЛ - 858,3 млн долларов, Сургутнефтегаз - 682 млн долларов), но основные средства будут инвестированы в развитие бизнеса. Главное - upsspaneamПроекты upsspaneam - разведка и добыча нефти - всегда были приоритетны для российских нефтяников (см. график). Учитывая благоприятную мировую конъюнктуру, отечественные вертикально-интегрированные компании намерены ускоренными темпами наращивать добычу.

ООО «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь» планирует в нынешнем году добыть более 53,5 млн тонн нефти, этот же уровень компания намерена сохранить в 2006 - 2010 годах. Эффект даст ввод в эксплуатацию новых месторождений и скважин (Южно-Мессояхского, Западно-Тугровского, Средне-Мулыминского, Андреевского, а также Кетлохского лицензионного участка). Особое внимание будет уделяться применению физических методов повышения нефтеотдачи пластов (ПНП), в основном операциям гидроразрыва пласта. Как объясняют специалисты ООО «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь», на крупных месторождениях запасы нефти в наиболее продуктивных пластах значительно выработаны, а добываемая продукция характеризуется высокой обводненностью. В то же время для новых месторождений характерно сложное геологическое строение, что осложняет извлечение нефти. Поэтому перед компанией остро стоит задача повышения извлекаемости углеводородов на давно эксплуатируемых месторождениях, и объемы работ по технологиям ПНП будут расти. Также в этом году ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь планирует проведение геологоразведочных работ (как в Ханты-Мансийском, так и в Ямало-Ненецком АО) и затратит на эти цели 2,2 млрд рублей. Общий объем инвестпрограммы на текущий год - 22, 8 млрд рублей.

Согласно Программе стратегического развития группы ЛУКОЙЛ на 2005 - 2014 годы, в 2005-м добыча нефти запланирована на уровне 90,2 млн тонн, что на 4% выше показателей 2004-го. Прирост запасов углеводородного сырья должен составить 130%. (Заметим, что ЛУКОЙЛ уже лидирует среди российских нефтяных компаний по обеспеченности запасами нефти на 25 - 26 лет.) На Урале основные проекты будут связаны с развитием добычи нефти и газа на севере Пермской области (см. интервью с гендиректором ООО «ЛУКОЙЛ-Пермь» Николаем Кобяковым ).

Действовать ТНК-ВР будет во всех традиционных для себя регионах - Ханты-Мансийком АО, Оренбургской и Тюменской областях. В частности, в ХМАО, где компания эксплуатирует крупнейшее по запасам нефти в России, но уже выработанное Самотлорское месторождение, ТНК-ВР намерена реализовать долгосрочную программу его реабилитации, которая оценивается в 8 млрд долларов. Кроме того, будут вводиться новые участки. В марте компания презентовала проект обустройства Усть-Вахской площади юго-восточной части Самотлора. «Этому проекту присвоен статус крупного, в целом инвестиции могут составить 600 млн долларов, причем 100 млн долларов уже в этом году», - заявил на открытии руководитель бизнес-единицы «Самотлор» Александр Жагрин . В текущем году ТНК-ВР планирует получить на этом участке около миллиона тонн нефти.

Компания ТНК-ВР в 2004 году увеличила добычу нефти на 13%, до 72 млн тонн, в нынешнем году планируется добыть еще на 7% больше без учета «Славнефти». Для этого ТНК-ВР намерена увеличить объем инвестпрограмм на 2005 год с прошлогодних 1,5 млрд долларов до 1,8 миллиарда. Президент и главный управляющий директор ТНК-BP Роберт Дадли заявил, что порядка 80% затрат компании связаны с разведкой и добычей нефти: «Наша цель - 100-процентное восполнение запасов».

Восток - для избранныхШирокие перспективы пополнения запасов для российских нефтяников открылись еще в прошлом году: министр природных ресурсов РФ Юрий Трутнев разморозил лицензионные аукционы. И если в торгах, где выставлялись мелкие месторождения, крупные компании не стали участвовать (см. «В регионах - распродажа недр», «Э-У» 12 от 28.03.05; «Последняя нефть», «Э-У» 13 от 04.04.05), то на аукционах в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском АО они подняли настоящий ажиотаж.

Перед ОАО «Оренбургнефть» (оренбургская «дочка» ТНК-ВР) поставлена стратегическая задача: к 2006 году добыча нефти должна вырасти до 15 млн тонн в год с последующей стабилизацией на этом уровне. Среди запланированных мероприятий - ввод в промышленную разработку месторождений Восточно-Оренбургского района (прирост добычи 1,5 - 2 млн тонн в год), для чего компании необходимо организовать транспортировку сырья с этих участков. На прямой линии с сотрудниками оренбургских предприятий ТНК-ВР в конце апреля руководитель бизнес-единицы «Оренбург - Саратов» Михаил Осипов заявил, что по 2004 году прирост запасов составил 50%. В будущем запланировано увеличение объемов геологоразведочных работ на 100%.

У Сургутнефтегаза также низкая по сравнению с другими российскими компаниями обеспеченность запасами (на 18 лет), поэтому предприятие активно участвует в аукционах. На тех же ханты-мансийских торгах Сургутнефтегаз получил лицензии на месторождения Салым-4 и Рогожниковский-5, заплатив за них 0,31 и 24,1 млн долларов соответственно. Но еще бо льшие возможности, за счет которых компания сможет компенсировать падающие темпы прироста добычи в Ханты-Мансийском АО, открываются в связи с экспансией в малоосвоенную Восточную Сибирь. Сургутнефтегаз считается фаворитом на аукционах, которые Минприроды планирует провести в этом регионе. Мария Радина напоминает, что сургутская компания уже разрабатывает в Восточной Сибири Талаканское месторождение, а также входит в консорциум Газпрома и Роснефти, созданный специально для освоения этого региона, плюс к этому отличается лояльностью к российским властям. Прогнозируется, что наибольшие капвложения Сургутнефтегаз направит именно на освоение восточносибирских недр.

Так, Сибнефть в декабре прошлого года отчаянно боролась со структурами Роснефти и ТНК-ВР за право разведки и добычи углеводородов на Южно-Удмуртском, Чатылькинском, Холмистом участках недр в ЯНАО. А весной этого года Сибнефть стала победителем аукционов на разработку блоков Салым-2, Салым-3 и Салым-5 в ХМАО. В общей сложности на ямальском аукционе компания заплатила 51 млн долларов, а на ханты-мансийских торгах - 19,4 млн долларов. Аналитик ИК «Финам» Мария Радина так объясняет поведение Сибнефти, остро нуждающейся в восполнении запасов: «Агрессивные методы в добыче нефти, которые использовала компания, привели к тому, что у нее возникли проблемы с наращиванием минерально-сырьевой базы. Однако у Сибнефти мало свободных средств для участия в аукционах по крупным месторождениям, например, в Восточной Сибири».

В марте Минприроды уже отменило несколько аукционов (по Лодочному месторождению в Красноярском крае и месторождениям Требса и Титова в Ненецком АО), поскольку участие в них собиралась принять ТНК-ВР. Встреча главы ВР Джона Брауна с Владимиром Путиным ясности по данному вопросу не дала. Известно лишь, что российские власти планируют объявить шесть-семь стратегических месторождений, к которым иностранцы допущены не будут точно.

Успех ЛУКОЙЛа и ТНК-ВР в Восточной Сибири, напротив, маловероятен. Обеим компаниями было бы интересно участие в планируемых аукционах. Но помешать этому способна новая редакция закона «О недрах», которая ограничивает участие компаний с иностранным капиталом в таких аукционах. ЛУКОЙЛ может попасть в эту категорию, так как 63% акций компании торгуется в виде ADR на западных рынках: Минприроды пока не дало четких разъяснений о том, какие компании все-таки вправе претендовать на восточносибирские недра, поясняет Мария Радина.

На чужой стороне В нынешнем году российские нефтяники продолжат реализацию амбициозных проектов в газодобыче. Компания «ЛУКОЙЛ» намерена стать второй после Газпрома по объемам добычи газа, ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь в этом году пустила в эксплуатацию Находкинское месторождение в Большехетской впадине Ямало-Ненецкого АО (запасы - 275 млрд кубометров газа). Максимального объема добычи - 25 млрд кубометров газа и 2 млн тонн газового конденсата - планируется достичь в 2012 году. Для прокачки газа в марте этого года компания подключила газопровод Находка - Ямбург к магистральному газпромовскому Ямбург - Тула-1 -; Тула- Нефтяники вложили в проект 12,2 млрд рублей, ожидается, что общие инвестиции в освоение месторождения составят 150 млрд рублей. В ближайших планах - сдача второй очереди обустройства месторождения и строительство резервной нитки газопровода через Тазовскую губу. Ввод в эксплуатацию остальных месторождений Большехетской впадины намечен на 2007 - 2011 годы.

В связи с этим 22 нефтяных участка, которые в конце августа - начале сентября будут реализованы на очередном аукционе в Ханты-Мансийском АО, уже сейчас вызывают большой интерес у нефтяников. Как заявили в ООО «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь», компания планирует приобрести на тендере несколько участков. Очевидно, что конкуренцию ей составят Сибнефть, Сургутнефтегаз, ТНК-ВР.

У ТНК-ВР также серьезные планы в газовом бизнесе. Осенью прошлого года компания выкупила у ЮКОСа за 357 млн долларов 56% акций газового ЗАО «Роспан Интернешнл» и стала владельцем 100% его акций. Предприятие разрабатывает Ново-Уренгойское и Восточно-Уренгойское газоконденсатные месторождения в Ямало-Ненецком АО и уникально тем, что обладает технологиями разработки газовых пластов, залегающих на глубине 4 км. Ежегодно «Роспан» может добывать 10 - 15 млрд кубометров газа. Но самый крупный газовый проект ТНК-ВР -; разработка Ковыктинского газоконденсатного месторождения в Иркутской области (запасы 1,9 трлн кубометров). По смелым прогнозам ТНК-ВР, поставки газа с Ковыкты в Иркутскую область начнутся в 2006 году, международная перспектива - выход на рынки Китая и Кореи. Но успех реализации этих планов будет зависеть от взаимоотношений с Газпромом, которые пока нельзя назвать ровными.

Кроме того, ЛУКОЙЛ активно занимается газопереработкой. В 2005 году планируется ввести товарный парк с наливной эстакадой для отгрузки широкой фракции легких углеводородов, которые производятся на Локосовском газоперерабатывающем заводе (ХМАО). Для увеличения утилизации попутного нефтяного газа в текущем году будет введена вакуум-компрессорная станция на ДНС-7 (донажимной насосной станции) Тевлинско-Рускинского месторождения Когалымнефтегаза, основной «дочки» компании «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь».

Непопулярный downsspaneamDownsspaneam - переработка нефти и продажа нефтепродуктов - считается в отрасли малоэффективным объектом вложения по сравнению с сектором upsspaneam. По расчетам Марии Радиной, наиболее высокая доля инвестиций в нефтепереработку у ЛУКОЙЛа: в 2001 году - 32%, в 2002-м - 36%, в 2003-м - 41% от общего объема капитальных вложений. В прошлом году компания завершила второй этап реконструкции ЛУКОЙЛ-Пермнефтеоргсинтеза: в эксплуатацию пустили первый в России комплекс глубокой переработки нефти (мощностью 3,5 млн тонн сырья в год). Теперь предприятие способно увеличить производство моторных топлив более чем на миллион тонн в год и получать нефтепродукты европейского качества. Общий объем инвестиций по данному проекту - 350 млн долларов. Дальнейшая модернизация Пермнефтеоргсинтеза предполагает строительство установки изомеризации с гидроочисткой, а также установки каталитического крекинга.

Сургутнефтегаз добывает 14 млрд кубометров газа в год, в планах компании - выход в новый газоэнергетический сектор и 25-процентное сокращение закупок электроэнергии у сторонних производителей уже к 2007 году. Для этого компания реализует проект строительства собственных газотурбинных электростанций. Сейчас в Сургутнефтегазе их эксплуатируется семь (обеспечивают до 20% общей потребности компании в электроэнергии). В этом году предприятие приступило ко второму этапу проекта: начато строительство еще шести станций на Юкъявинском, Конитлорском, Мурьяунском, Западно-Камынском, Северо-Лабатьюганском и Тромъеганском месторождениях в ХМАО. В 2007 - 2012 годах планируется построить четыре. Две газопоршневые электростанции возведут на Восточно-Еловом и Талаканском месторождениях (Восточная Сибирь).

ЛУКОЙЛ - единственная отечественная вертикально-интегрированная компания, которая наращивает количество нефтепродуктов в структуре продаж. Остальные предпочитают экспортировать сырую нефть и большую часть инвестиций направляют на развитие сегмента добычи и разведки. Так, зарубежные акционеры ТНК-ВР рассматривают ее прежде всего как сырьевую компанию. ЮКОС, с которого взыскиваются налоговые недоимки, не имеет средств для инвестирования в сектор downsspaneam.

ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь в этом году запустила в промышленную эксплуатацию вторую очередь нефтеперерабатывающего завода, что позволит компании расширить производство бензинов АИ-95, АИ-92, дизельного топлива и авиационного керосина. По прогнозу Марии Радиной, в будущем доля капвложений ЛУКОЙЛа в российские НПЗ будет повышаться: «В отдельные периоды на реструктуризацию зарубежного блока переработки этой компании направлялось более 20% инвестиций в секторе downsspaneam. Но поскольку в прошлом году модернизация нефтеперерабатывающего завода в Румынии завершена, ситуация может измениться».

Впрочем, как отмечает Мария Радина, отказ Сургутнефтегаза от строительства НПЗ в Приморске (на паях с Роснефтью) может говорить о том, что компания считает в принципе невыгодным вкладываться в переработку. «Вообще объем инвестиций в российскую нефтепереработку сегодня недостаточен, поскольку в условиях современной системы налогообложения отрасли это невыгодно. Как показала практика ЛУКОЙЛа, инвестиции в переработку негативно сказываются на рентабельности компании. Российские нефтепродукты из-за более низкого качества торгуются за рубежом с дисконтом», утверждает аналитик.

Сургутнефтегаз (у него, кстати, по данным ИГ «Регион», на счетах 6,5 млрд долларов свободных средств) уже порядка десяти лет надеется, что получит налоговые льготы на широкомасштабную реконструкцию своего единственного НПЗ - Киришинефтеоргсинтеза. Мощности завода ограничены: при годовой добыче Сургутнефтегаза в 60 млн тонн нефти он перерабатывает только 15,2 млн тонн. До сих пор компания не могла решиться на модернизацию, но недавно было заявлено, что возможно уже в этом году она все-таки инвестирует 500 млн долларов: 120 миллионов - для повышения мощности, 380 - в покупку оборудования глубокой переработки к установке гидрокрекинга. Официальных комментариев в компании не дают, но известно, что она намерена ввести в эксплуатацию установку гидрокрекинга в четвертом квартале 2008 года. Далее в планах - строительство терминала по перевалке нефтепродуктов в бухте Батарейная (Ленинградская область), которое уже долгие годы не двигается с мертвой точки.

Правда, пока неизвестно, какие стимулы будут созданы для этого государством. Чиновники наравне с добывающими компаниями заинтересованы в снятии сливок с высоких цен на нефть. Во-первых, налог на добычу полезных ископаемых напрямую привязан именно к ним; во-вторых, исходя из мировых цен рассчитываются экспортные пошлины на нефть, и они уже достигли рекордного максимума (на 1 апреля - 102,6 доллара за баррель, с 1 июня, по прогнозу, - 133 доллара за баррель). Один из вариантов - отмена экспортных пошлин на нефтепродукты: это могло бы увеличить их производство. Но пока правительство лишь повышает ставки: с 24 апреля вывозная пошлина на мазут, к примеру, поднялась с 36,7 до 43,8 доллара за тонну.

По прогнозам главы Федерального агентства по энергетике Сергея Оганесяна , озвученным на апрельском форуме «ТЭК России в XXI веке», объем инвестиций в нефтеперерабатывающую отрасль к 2010 году планируется увеличить до 131 млрд рублей против 29,2 миллиарда в 2004 году. Если в прошлом году на российских заводах переработано 195 млн тонн нефти, то в нынешнем ожидается 197 млн тонн, в 2010-м - 200 млн тонн, к 2020 году - до 215 млн тонн.

«Белые пятна» ПрикамьяЕсли максимально вкладывать в разработку нефтяных залежей Пермской области, объемы добычи нефти в регионе можно увеличить, убежден генеральный директор ООО «ЛУКОЙЛ-Пермь» Николай Кобяков

Дополнительные материалы:

Николай Кобяков

- На инвестиционные программы планируется направить 3,76 млрд рублей. Приоритет - добыча нефти и газа. Перед нами поставлена задача повышения эффективности бизнеса, в соответствии с ней для ЛУКОЙЛ-Перми разработана Стратегия развития добычи нефти до 2010 года. Ее реализация позволит увеличить объемы добычи нефти в Пермской области с 10 млн тонн в 2004 году до 11,5 млн тонн в 2010-м.

- Николай Иванович, охарактеризуйте объем инвестиционной программы компании на 2005 год. В какие направления будут вкладываться средства?

- Большинство месторождений ЛУКОЙЛ-Перми на третьей стадии: для нее характерны рост обводненности и снижение уровня добычи. На такие участки приходится более 60% текущей добычи компании. Тем не менее увеличить объемы добычи в Пермской области можно, если успешно реализовать три разработанные нефтяниками программы.

- За счет чего? Увеличится добыча на разработанных участках или запланирован ввод в эксплуатацию новых месторождений?

Вторая программа - развитие минерально-сырьевой базы: проведение геологоразведочных работ, открытие и ввод в разработку перспективных запасов, участие в аукционах по приобретению лицензий на недропользование и организацию добычи на лицензируемых месторождениях.

Первая - повышение нефтеотдачи пластов. Она предусматривает проведение комплекса мероприятий по интенсификации добычи нефти на существующем фонде скважин и повышению нефтеотдачи разбуренных и эксплуатируемых залежей.

Планируется применение наиболее эффективных технологий в бурении. Прежде всего это горизонтальное бурение, позволяющее повысить начальные дебиты в два-три раза и сократить количество скважин в полтора-два раза. Кроме того, технология вскрытия пластов на депрессии: она позволяет повысить дебит по сравнению с традиционными методами на 50%.

Третья составляющая стратегической задачи ускоренного развития нефтедобычи - реализация проектов бурения и ввода в эксплуатацию новых месторождений. В ЛУКОЙЛ-Перми отобрано 25 проектов, удовлетворяющих критериям наибольшей эффективности инвестиций, принятым в ЛУКОЙЛе. При реализации проектов планируется применять современные технологии, которые позволят максимально использовать потенциал нефтяной залежи. Капитальные вложения в эти проекты в течение 10 лет должны превысить 13 млрд рублей.

- Политика предприятия в отношении геологоразведки всегда строилась по одному принципу: прирост извлекаемых запасов должен превышать годовую добычу. Стоит отметить, что если юг Пермской области считается уже максимально исследованным, то на севере Прикамья еще достаточно «белых пятен», и основные геологоразведочные работы сосредоточены именно там. Наша компания ведет геологоразведку на территориях Красновишерского, Чусовского, Добрянского, Соликамского, Чердынского, Уинского, Ординского, Чернушинского и Октябрьского районов. В ближайших планах начать разведку в Частинском районе и на землях городов Березники, Губаха, Гремячинск. Перспективна с точки зрения поиска, разведки и разработки нефтяных залежей с самой высокой плотностью распределения углеводородного сырья в Пермской области территория знаменитого Верхнекамского месторождения калийных солей: открыто девять месторождений нефти, семь из них в разработке.

- Какие районы Прикамья перспективны с точки зрения поиска, разведки и добычи нефти и газа?


Главная страница :: Энергоносители :: Нефтедоллары важней
вывоз мусора в Москве | демонтаж в Москве
Hosted by uCoz