|
|
| Главная страница :: Энергоносители Наедине с потребителем Сам себе поставщик Жги спокойно Что вы гоните Как аукнется Тренинги вам не нужны Поделись субвенцией своей Пусть неудачник плачет Титановая рулетка мягкая мебель На последней премьере «Коляда-театра» по пьесе Гоголя «Женитьба» актеры рефреном выкрикивали признаки русской национальной идентичности: «Самовар, лапти, матрешка!». Русский национальный набор для квасного патриотизма давно стал притчей во языцех. Возможны варианты: ушанка, медведь, мороз, мат. Недавно довелось услышать, как молодую итальянку, несколько лет проведшую в России, спрашивали, с какими понятиями ассоциируются у нее русские. Ответ, поначалу заурядный - водка, икра, завершился неожиданно и приятно - ум. Культурная политика и политика культуры стали темой заинтересованного диалога между послом Австрии и уральскими деятелями искусства. Неожиданное противоречие: дипломат «проголосовал» против политизации культуры, а наши деятели искусства - за нее Эмиль Брикс В соседнем с «Коляда-театром» особняке австрийского консульства незадолго до Нового года речь шла о том же. Встреча вызвала неожиданный даже для организаторов (Уральское бюро Фонда Фридриха Науманна) интерес: зал был полон. Разговор получился горячим и в полной мере отразил национальные черты характера. Австрийская сторона была любезна, сдержана, тонко сглаживала противоречия. Российская - смело ставила глобальные вопросы и демонстрировала мощное желание высказаться, не всегда слыша других. Прибывший с деловым визитом в Екатеринбург посол Австрийской республики Эмиль Брикс пригласил местных представителей общественности на разговор «Австрия и Россия: культурная самоидентификация в меняющемся мире». Кстати, что для нас Австрия? Небольшой опрос не дал расхождения: горнолыжные курорты, тирольские луга, Альпы и вальсы Штрауса. Евгений Касимов, писатель, член городской думы Екатеринбурга: - Хочу обозначить проблему, характерную именно для либерального общества. Тотальная безвкусица, вседозволенность, рожденная невиданной прежде свободой, способствуют развитию не собственно культуры, а массовой культуры. Управляют же культурой в основном, как у нас, люди некомпетентные: инженеры, химики, сотрудники сферы образования. Когда с ними заходит речь о культуре, они имеют в виду здания, недвижимость, а не их «начинку». Свободное развитие культуры ведет к ее деградации, и нынешние управляющие органы - туда же. Делаю парадоксальный вывод. России как никогда нужна иная парадигма: имперская культура, своеобразный «большой стиль», декларируемый с самого верха. Русская логика: чем хуже - тем лучше У кого что болит, тот о том и говорит: уральцы взяли инициативу в свои руки и повели дискуссию о состоянии культуры. Возможен ли ее расцвет в благополучном мире или для творчества полезны голод и давление? Андрей Санников, поэт: - Пафос Евгения Касимова мне понятен. В нем говорит голос шестидесятников, некоей особой породы русской советской интеллигенции, которая искренне считала, что качество художественного произведения связано с политической системой. Это принципиальная ошибка. На мой взгляд, такой тип истолкования отношений художника и государства надо положить в архив. Государство не может заставить меня рифмовать плохо или хорошо, это происходит вне него. А также институт экспертов, обладающих высоким вкусом, понимающих интересы всей нации. Хорошо ли это для художников? Казалось бы, плохо: цензура. Но эта «плохость» породит хорошие, а может, и замечательные произведения искусства. История доказывает, что именно в периоды жесткого диктата рождаются великие произведения, а в период стабильности господствует попса. Трудности, продуцируемые имперским строем, благотворно сказываются на творчестве художника, который сопротивляется и создает шедевры. Чем сильнее сопротивление материала, тем лучше результат... В зале шум: «Мы уже знаем, что из этого получается», «Обуяла ностальгия по прошлому», «Ну будем творить в подполье, а кто эти шедевры увидит?»… В странах Евросоюза сейчас тоже просматривается ситуация, когда государственный контроль грозит оказаться на переднем плане, оттеснив гражданский. Я считаю эту тенденцию опасной. Все, что должно сделать государство, это обеспечить рынок сбыта тому, что мы считаем «хорошей литературой», «хорошим театром». Реплика из зала: «Наше государство никогда не будет организовывать рынок сбыта хорошим вещам, оно их безошибочно отбраковывает». Эмиль Брикс: - Неожиданно обнаружить столь противоположные позиции, когда Россия переживает стадию реформ. Я бы предостерег от заблуждения, что империя может быть умной. Разговор о том, что хорошо и что плохо, всегда возникает при тоталитарной системе, которая пытается решить дилемму властным путем, выдвигая свою политическую версию - просвещенный абсолютизм. Что это такое, история уже показала. Если в условиях перестройки в какой-то период начинает преобладать дурной вкус (хотя кто его оценил?), значит, так и должно быть в это время. Понятия качества определяют только сами художники и потребители, а их уровень восприятия зависит прежде всего от уровня образования. Вот о чем нужно заботиться, а не о возвращении «великой империи». Такова моя собственная позиция, и она не самая популярная. И вечный поиск своего пути, что уже можно считать укоренившимся национальным признаком. Сергей Матюхин, журналист: - В контексте самоидентификации: Россия добровольно старалась идентифицировать себя с цивилизованным Западом. Сначала пыталась следовать американской модели, трансформировать унитарное государство в некие Соединенные Штаты России (этого хотел Ельцин). С приходом Путина пыталась реализовать европейскую модель, наблюдался повышенный интерес к опыту Германии. А сейчас власть пребывает в поисках третьей модели. «Русский путь» - это поиск собственного пути. Заметен поворот на Восток, рассматриваются китайская, индийская модели. Видимо, на их базе плюс западный вариант будет синтезироваться новая система с азиатским уклоном, колониального типа, когда метрополия в лице столицы держит и «развивает» остальную территорию. Голос из зала: «А не пора ли нам снова звать Рюриков...». Русский путь: как всегда, третий Политические параллели между двумя странами обнаруживаются, но с большим временным лагом. Австрия - наследница великой и трагической истории Священной Римской империи. Россия сейчас в том же положении, что Австрия несколько веков назад, когда империя распалась. Но она отказывается перестать считать себя империей, у нее изодранное, не успокоившееся еще сознание бывшей империи. Ильдар Зиганшин, художник: - Я внимательно слежу за тем, что происходит в европейском искусстве, и могу сказать: наиболее выдающиеся произведения и их авторы - абсолютно политизированы в своем послании обществу. Политизированность может быть закодирована и не ясна простому обывателю, но она есть. Определенный дискомфорт, который порождают эти посылы, заставляет общество на него реагировать и прорабатывать. На самом деле, политизированные произведения - максималистская честность художника по отношению к своей стране. А «большой стиль», о котором здесь говорили, у нас уже задан - попса, тюремный шансон и криминал. Именно это поддерживается и предписывается. Реальная культура ни в каком обществе не нуждается, чтобы ею управляли. Она нуждается совершенно в другом - в выстраивании инфраструктуры: чтобы было удобно ее потреблять, а самому художнику производить. Хотя и принято считать, что художник должен быть голодным. Эмиль Брикс: - Европейский союз сейчас тоже находится в сложном положении. Каждый его член хочет быть полноценной частичкой империи, но без центра, из которого бы им управляли. Своеобразная империя без императора, а также без единой культуры и идеологии. Не ясно, что из этого получится, но попытка интересная. В отношении России. Я и в истории, и в сегодняшнем дне вашей страны вижу много следов подчеркнутого национализма. В русском языке заметно, что народ, на нем говорящий, считает себя «избранным». Для русской культуры характерна тесная связь с политикой, идеологией, гражданственностью. Это было и есть сейчас. Это ваша отличительная черта. Получается, «третий путь» российского искусства - ориентация на политику. Но вопрос в том, как оно отражает эту политику. Если оно также не дифференцировано, как и господствующая идеология, не содержит анализа и критики, оно перестает быть интересным. И это моя основная претензия к искусству, которое вы называете политическим: в нем мало дифференцированности. Оно монолитно и отражает интересы правящей верхушки. Мне кажется, не такому искусству принадлежит будущее. Эмиль Брикс: - Конечно, искусство реагирует на современность, и если сейчас политические проблемы актуальны, они отражаются и в искусстве. Но в целом, мне кажется, художественное произведение не обязательно должно иметь политическую окраску. Между свободным высказыванием в Австрии и в России есть большая разница. Вспоминаю недавнюю ситуацию с плакатом «Целующиеся милиционеры» группы «Синие носы», который был запрещен к экспонированию. Не важно, как я отношусь к данному творчеству, но я всегда на стороне художников и убежден, что государство не вправе выносить запретительные вердикты, каким бы воплощением «дурного вкуса» произведения ни представлялись. Диктатура «хорошего вкуса» оказывается опаснее для состояния культуры и всего общества, чем сам по себе «дурной вкус». (Напомим, что при открытии выставки в Париже «Соц-арт: политическое искусство в России» цензуре со стороны Роскульта подверглись 17 произведений, которые были названы «позором для России». Инициатор экспозиции Антуан де Жильбер выразил сожаление: «Нам сложно понять такое решение». Один из основателей группы «Синие носы» - бывший екатеринбуржец Александр Шабуров. - Ред.). Эмилю Бриксу преподнесли подарок от уральских керамистов: глиняную фигурку Герасима, объяснив, кто это, и неосторожно посоветовали прочитать «Му-Му». Но господин Брикс рассказ Тургенева уже читал. Он широко образованный человек и прекрасно знаком с русским искусством, классическим и современным. По образованию - филолог, историк, дипломат. Несколько лет работал директором Австрийского института культуры в Лондоне. С 1982 года находится на дипломатической должности. Представляет одновременно и государственные, и общественные структуры. «Я принадлежу к тому кругу лиц, которые работают и на правительство, и на его оппозицию». Сегодня его больше всего волнуют проблемы гражданского общества и отношения национальностей. Дополнительные материалы: И «ползучая реабилитация» виновна в этом не меньше, чем хулители вроде Хрущева и либеральных деятелей перестроечной эпохи. 5марта исполнится 55 лет со дня смерти Иосифа Сталина. Говорят, Сталин незадолго до своей смерти бросил фразу: «Когда я умру, на мою могилу нанесут много мусора, но ветер истории безжалостно развеет его». Ветер истории действительно развеял часть этого мусора, но нанес и новые кучи. Такая точка зрения отвечает потребности вырвать Сталина из конкретного исторического контекста, а именно из контекста Октябрьской революции. Конечно, если забыть эту «маловажную» деталь, Сталин превращается в довольно банального государственника и властолюбца, отличающегося от наших современников только некоторыми личностными качествами и масштабами стоявших перед ним задач. Что, в общем, неудивительно. Сталин-социалист, Сталин-революционер нынешней власти совсем не нужен; его деятельность ей вовсе не хотелось бы расценивать как деятельность вождя не просто великой страны, а вождя революции, вождя народа, искавшего в революционной переделке общества воплощение своих чаяний. Сталина переосмысливают в соответствии с нуждами тех или иных политических сил. То, что не подтверждает чаяний сегодняшнего дня, считается третьестепенным. Сегодня в Сталине чаще всего видят великого русского патриота, державника, строителя могучей империи и т.д. - правда, не во всем последовательного, но шедшего именно в этом, «правильном» направлении. Иначе говоря, низы шли в революцию, чтобы овладеть всем тем, чем раньше овладеть не могли. Как бы ни относиться к Сталину, он был воплощением и вершителем этой человеческой правды, и именно при нем осуществилась на практике та великая революция, которой в октябре 1917-го лишь было положено начало.Октябрьская революция явилась радикальным вариантом проекта модерна, суть которого заключалась в стремлении к такому состоянию общества, где человек полностью распоряжался бы собственной судьбой и социальными и индивидуальными условиями своей жизни. Человек не должен был более зависеть от своей судьбы. Ему надлежало взять в собственные руки естественные и социальные обстоятельства своей жизни и распоряжаться ими, чтобы обрести возможность поступать, как ему представляется наилучшим, а не как сложились обстоятельства. Объективно оценить Сталина можно, только учитывая, что он был выдвинут великой революцией. Социальные низы, к которым принадлежало в России 1917 года большинство населения, хотели от этой революции решения своих проблем, исполнения своих надежд. Но на что рассчитывают низы в любой революции? На предоставление новых, гораздо более широких возможностей. Это и скрывается под лозунгами свободы, равенства, справедливости. Реальная свобода - это возможность стать большим, нежели тем, чем ты был раньше. Справедливость - это когда люди, доросшие умственно и морально до уровня, позволяющего пользоваться расширенными возможностями, получают к ним доступ. Равенство - это когда доступ к новым возможностям обеспечен всем не только формально, но и реально. И эти новые возможности вовсе не обязательно, не в первую очередь касаются политики, участия во власти. Человек - не «политическое животное», он не рождается с предназначением ходить на выборы. Есть масса не менее и даже более увлекательных сфер деятельности, в которых большинство людей хотело бы себя реализовать. Грамотное население увеличилось с 58,8% в 1928 году до 90% в 1932 году. Тираж газет за четыре года поднялся с 9,4 до 35,5 миллиона, число киноустановок выросло с 7,3 до 27,1 тысячи, клубов и домов культуры - с 34,5 до 53,2 тысячи. Быстро увеличивалось количество учебных заведений. В стране создавался новый слой людей умственного труда, который составляли выходцы из рабочих и крестьян. Сталин видел в этом слое мощную социальную и интеллектуальную опору проводимой им политики общественных преобразований. Система массовой подготовки специалистов позволила сформировать новый тип руководителей производства и силовых ведомств. Прежде всего этот путь подразумевал овладение образованием и культурой. Предоставление всем членам общества возможностей получения образования было призвано расширить социальную базу управленческого корпуса до границ всего общества и тем самым предотвратить образование всякой клановости и «элитарности». Очевидно, в силу большей гуманности и человечности послесталинских поколений при нашей жизни совершилась другая революция, которая в отличие от сталинской не столько открывала, сколько закрывала возможности и ограничивала их. Поэтому в 55-ю годовщину смерти Сталина не просто вспомним, что многое из того, чем мы сейчас пользуемся, было построено в его эпоху. В конце концов, и греческие тираны возводили инженерные сооружения, пережившие века. Смысл возглавляемой им революции заключался в том, чтобы не было тех, кто может все, и тех, кто не может ничего, и чтобы человек на самом деле стал хозяином своей судьбы. Разве и мы не хотели бы этого? Построение социализма подразумевало прежде всего воспитание нового человека, которого либеральная пресса считала не более чем безликим «винтиком» тоталитарной системы. Но советский коллективизм как раз и ставил целью выработку в человеке личностного начала, научения самой важной практике для индивидуума, стремящегося овладеть собственной судьбой, - практике овладения собой. Эти практики - от обличения себя делами, покаяния перед коллективом до самосовершенствования, культивирования сознательности, подражания герою и т.д. - были весьма противоречивы, но они работали именно в этом направлении. Эти же практики невольно привели и к раскручиванию маховика большого террора 1937 - 1938 годов. Так или иначе, но в СССР насаждался культ личности вовсе не только одного Сталина, но личности вообще. Главная страница :: Энергоносители :: Вспомним революционера |
