|
|
| Главная страница :: Новости Лучшее — враг хорошего Решайте сами Защити себя сам Россия в сумерках Перевернуть страницу Станок под прилавком Икра для крупного бизнеса Как бороться c энергодефицитом Посторонним вход мягкая мебель - Валерий Васильевич, вызывает ли опасения такая тенденция? Через пару лет площадки челябинских «гигантов индустрии» превратятся в гипермаркеты и кинотеатры, а место России на промышленных рынках займет Китай. Таков будет результат сегодняшней «промышленной политики», считает депутат законодательного собрания Челябинской области, генеральный директор компании «Челябинсктеплоэнерго» Валерий Алешкин официальное открытие крупнейшего торгово-развлекательного комплекса «Горки», включающего восемь кинозалов, супермаркеты, рестораны, развлекательные заведения и прочее (владельцы - «ПрофМедиа» Олега Потанина и «ТриТэ» Никиты Михалкова). Он разместится на площадях бывшего завода «Строммашина» в центре города. Такая же судьба постигла завод измерительных приборов «Калибр», расположенный в лесопарковой зоне: теперь там огромный торговый центр с тем же именем. Еще один гигантский торговый центр планирует запустить в этом году предприниматель Артур Никитин на площадях часового завода «Молния» - прямо напротив администрации губернатора. Немногим лучше обстоят дела там, где производится продукция «двойного назначения». Если УралАЗ в 1991 году произвел 28,5 тыс. грузовиков (не слишком сильный показатель в расчете на 30 тыс. работников), то АЗ «Урал» никак не может подняться выше 12 тысяч. В 1991 году ЧТЗ произвел 24,7 тыс. тракторов, а «ЧТЗУралтрак» в 2004м - лишь 175 Это так несерьезно, что Минэкономразвития области даже перестало ставить этот вид продукции в свои отчеты. А ведь когда-то он был профильным для региона. - Безусловно. И больше всего - в машиностроении. Основная беда этой отрасли в Челябинской области заключается в том, что она у нас не просто «завязана» на ОПК, а сориентирована на производство боеприпасов. Думаю, ни для кого уже не тайна: производством боеприпасов были заняты Златоустовский машзавод, «Станкомаш» и челябинский АМЗ. Все три предприятия, некогда очень большие, находятся в глубоком многолетнем кризисе. - И все-таки за последние два-три года отрасль стала демонстрировать признаки жизни. В 2004 году рост производства машин и оборудования на Южном Урале составил 7,7%, в 2005м - около 10%, в электротехнике - 17%. Результат девяти месяцев 2006 года - 12,4% к соответствующему периоду 2005го, в сегментах электротехнического, электронного и оптического оборудования - 12,3%, транспортных средств - 20,6%. Валерий Алешкин Но поскольку в качестве условия для вступления в ВТО нам предлагают поднять внутренние цены на газ (правительство РФ уже приняло такое решение), такому своеобразному посредническому бизнесу скоро придет конец. Поэтому от вступления в ВТО не проиграют только те предприятия, которые за время существования льготных тарифов успели (или еще успеют) перестроить свою работу так, чтобы не нуждаться в тарифной «форе». - К сожалению, значительную часть названного вами прироста составляют не готовые изделия, а полуфабрикаты - литье и поковки. Причем в значительной степени идущие на экспорт. Из-за растущих цен на нефть и газ зарубежным импортерам стало выгодно покупать этот вид фактически слегка переработанного сырья вместо энергоносителей. Таким образом, определенная часть российских машиностроительных предприятий фактически торгуют нашим газом, который они получают по заниженным льготным тарифам. - Мировой опыт показывает: наиболее эффективными локомотивами инновационной экономики становятся небольшие венчурные инжиниринговые фирмы. Сегодня на их долю при 4 - 6% общих затрат на НИОКР приходится более половины всех технологических инноваций. Не отрицая необходимости крупных затрат на фундаментальные разработки, мы должны учесть этот неоспоримый факт и принять меры для радикального увеличения количества малых предприятий, работающих в инновационной сфере. Создание мощных машиностроительных объединений (в автостроении, авиации) только тогда даст эффект, когда в тесном сотрудничестве с каждой из суперкорпораций будут вести созидательную творческую деятельность десятки и сотни инжиниринговых компаний. Однако пока малые инновационные предприятия и крупная индустрия у нас разобщены и продвигаются едва ли не в противоположных направлениях. - Как должна быть выстроена работа машиностроительного предприятия, чтобы оно не стало легкой жертвой открытого рынка? - Вина лежит преимущественно на крупных предприятиях. Уверен, что при каждом гиганте машиностроения можно создать не один десяток инжиниринговых фирм из ИТР этого предприятия. Нужно лишь небольшое содействие в начальный период. И еще: необходимо справедливо делить с ними прибыль и не пытаться красть у них интеллектуальную собственность. Сегодня же на крупных предприятиях крайне низка производительность инженерного труда. Доходит до того, что нищие технологи не могут (или не хотят) отрабатывать самые простые, но непривычные заказы на литье, и солидные иностранные заказчики (например корпорация Siemens), несмотря на весь соблазн покупки дешевого российского литья, уходят ни с чем. - Почему это происходит, если эффект в мировом масштабе очевиден? - Ярким примером взаимного недоверия и низкой эффективности в этом плане является «ЧТЗУралтрак». Здесь единая технологическая цепочка разорвана на части: инициаторы раздела завода между «удельными» фирмами называют это аутсорсингом и ставят себе в заслугу. Однако настоящий аутсорсинг - это нечто иное, чем просто дележка завода между аффилированными фирмами не доверяющих друг другу совладельцев. Чаще всего с целью повышения управляемости аутсорсингом занимаются огромные транснациональные корпорации. Но ЧТЗ уже давно превратился в заурядный заводик с несколькими тысячами рабочих. При таких размерах раздел управления скорее приведет лишь к снижению оперативности и ответственности руководства. - В Челябинске есть примеры такого опыта - позитивного или негативного? - Допустим, эта проблема так или иначе будет решена. Это позволит нам успешно конкурировать пусть не с компаниями Америки и Европы, но хотя бы с фирмами из менее развитых стран Азии и Латинской Америки? В результате разработка проектов либо стоит, либо идет низкими темпами. Возможно, к тому моменту, когда новые трактора пойдут в серию, они устареют. Так в свое время устарел Т130, запуск которого в производство продолжался лет пятнадцать. Между тем скорость и качество переналадки производства под новые образцы техники - главный показатель конкурентоспособности предприятия. - А как ведут себя наши основные конкуренты? - «Неприлично низкая», по выражению президента Путина, доля интеллектуального капитала в структуре основных фондов нашей промышленности - вовсе не единственная ее проблема. У нас полностью разрушена система профессиональной подготовки кадров, прежде всего рабочих высокой квалификации. Токаря шестого разряда найти невозможно! Инженерные кадры растеряны. И хотя потенциал еще жив, эта проблема, похоже, никого в правительстве не волнует. Между тем уже через несколько лет даже при наличии серьезных и выгодных заказов обрабатывать их на наших предприятиях будет просто некому. Не случайно огромные производственные площадки в Челябинске одна за другой превращаются в торговые комплексы и мультиплексы. Да, это место стран второго мира. Но пока мы надуваем щеки, изображая претензии на членство в мире первом с непонятным статусом «великой энергетической державы», Китай, Индия и Бразилия стремительно теснят Россию прямиком в третий мир, откуда выбраться при современной конкуренции невозможно. Ведь уже сейчас именно Китай, последовательно скупая в Европе и Америке лицензии на массовое производство промышленных товаров и используя неисчерпаемые резервы своей дешевой рабочей силы, заполонил ими рынки - в том числе наш. Зайдите в любой магазин, и вы увидите мобильные телефоны и электробритвы почти исключительно китайского производства. - Нас стремительно догоняет и обгоняет Китай. Эта страна сейчас быстро занимает ту нишу в мировом разделении труда, которую должны были по праву и реальным возможностям занять мы - нишу массового производства технологичной продукции как собственного, так и лицензионного происхождения. В самом деле, зачем изобретать велосипед, если он уже изобретен? Достаточно купить лицензию и производить товар с высокой добавленной стоимостью, благо, у нас все еще есть для этого необходимая база: кадры, промышленные площадки, оборудование, технологии. Думаю, не преувеличу угрозу, если скажу: когда они вытеснят нас с этих рынков окончательно, нашей стране как огромной, единой и в недавнем прошлом великой державе останется жить в этом качестве ровно столько, насколько хватит экспортного потенциала по нефти и газу. Другого потенциала у нас просто не будет. И произойти это может гораздо быстрее, чем мы думаем. И дело не только в ширпотребе: Китай быстро занимает наше место в металлургии, автомобилестроении, химической промышленности, тесня отечественного производителя даже на тех европейских рынках, где мы смогли закрепиться. Мы ожидали там китайцев примерно через два года, но они появились уже в 2006м. - Серьезней некуда. - Это слишком серьезное предположение. - Где вы видите решение проблемы? - Все это - вопрос промышленной политики, вернее, ее полного отсутствия. Помощь государства отечественным промышленникам должна заключаться не в раздаче денег, как многие себе представляют. Такая раздача ничего, кроме коррупции, не простимулирует. А вот восстановление и вывод на современный уровень системы профессионального обучения, содействие в приобретении лицензий и выходе на мировые рынки, обеспечение перспективных и потенциально конкурентоспособных компаний государственными заказами, льготное кредитование инвестиционных проектов в области высокотехнологичных производств - это, как и многое другое, сфера прямых государственных интересов и осуществления государственной промышленной политики. Вина в том, что ничего этого нет и мы наблюдаем быструю деградацию и исчезновение нашей промышленности, лежит на власти всех уровней и ветвей. Вместо того чтобы бить в колокола, мы все еще гордимся, что «сохранили» ЧТЗ и УралАЗ. Для чего? Чтобы их собственники через пару лет возвели на месте сборочных цехов еще несколько гипермаркетов, один из которых станет для удобства называться «ЧТЗ», как называется гипермаркет «Калибр», созданный на месте одноименного завода измерительных приборов? Думаю, у наших заводов есть еще шанс на иное, более достойное будущее. Завода измерительных приборов «Калибр» больше нет. Есть одноименный торговый центр - В стране существует около четырехсот исследовательских центров и коллективов разной степени мощности и организованности. Среди них есть несколько крупных организаций, включая наш «Левада-Центр», которые дают вполне надежную и объективную информацию. Вообще говоря, никакой тайны в получении достоверной информации нет, процесс описан во всех учебниках по социологии. Нужно только следовать этим рекомендациям, и вы получите относительно достоверный эмпирический материал. Это все более-менее научились делать. Проблема в понимании, интерпретации собранных данных. Вот здесь расхождения очень значительны. Именно в этой фазе сказывается уровень компетентности и профессионализма интерпретатора, интересы и влияние заказчиков. На прошедшей в Екатеринбурге в начале апреля Международной научнопрактической конференции «Человеческая жизнь: ценности повседневности в социокультурных программах и практиках», организованной Гуманитарным университетом, выяснилась удивительная вещь: российская социология пока не в состоянии профессионально интерпретировать результаты общественного мнения. Фактически это означает, что власти и бизнесу приходится взаимодействовать с населением почти вслепую, не выяснив досконально его реакцию на свои решения. Автор смелого признания - новый директор «Левада-Центра» Лев Гудков. Как вас понимать?- Лев Дмитриевич, на конференции вы полушутя озвучили третий вопрос интеллигенции (помимо знаменитых «Кто виноват?» и «Что делать?») - «Где мои очки?». Если серьезно, насколько объективно социологическая наука способна «читать» общественное мнение россиян? Особенность социологического образования в России заключается в том, что учат в первую очередь методике и технике получения данных. А вот уровень обучения теории, проблемному анализу - очень низкий. Это наиболее слабое место в отечественной социологии. - Имеет ли неверная интерпретация общественного мнения обратное влияние на реальное общественное мнение? Насколько опасны искаженные данные? Лев Гудков Социолог, доктор философских наук. Родился в Москве в 1946 году. С 1988 года занимал должность ведущего научного сотрудника Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), с 1991 года - заведующего отделом теории, а позднее - руководителя отдела социальнополитических исследований ВЦИОМ. Покинул ВЦИОМ вместе с командой Юрия Левады. После смерти последнего, с декабря 2006 года, избран директором Аналитического центра Юрия Левады («ЛевадаЦентра»). Социологическая наука выросла из изучения общества, его реальных проблем, и весь ее теоретический язык - это рафинированный язык проблем самого общества. А наши социологи очень часто механически переносят язык американского и западноевропейского обществ на российское. И фиксируют неадекватность западной теории нашим реалиям. Ищут средний класс, демократические институты и прочее. Меньше всего обращают внимание на то, как устроена эта страна: какое у нее прошлое, как она справляется с реальными проблемами, каков здесь человек - не какой-то вообще абстрактный современный человек, а наш, живущий в данной стране. Насчет обратного влияния социологических исследований на общество… Я отношусь к нему очень скептически: оно ничтожно. В нашем обществе немного людей, которые следят за этим и как-то учитывают. Как правило, это самые информированные группы, обладающие своим пониманием реальности, и они, в отличие от большинства населения, в состоянии критически оценивать происходящее. - Опасность не в самих данных, а в манипулировании ими со стороны политтехнологов, властей и прочих. Значительная часть этой заказной информации используется для мобилизации электоральной поддержки, в рекламных целях и т.п. Но нужно иметь в виду, что не все сводится к рейтингам и политическим заказам. Огромная часть вполне добротной социологической работы применяется людьми в самых разных целях: в анализе миграционных потоков, потребительских настроений и бюджетов, в маркетинге и прочем. Бизнес, который заказывает большое исследование, получает надежную информацию, в противном случае он бы за нее не платил. Заказчик заинтересован в объективности. - Способны, но не сами по себе, а будучи запущены в систему пропаганды. Тогда начинает действовать такая вещь, - Высокие социологические рейтинги некоторых кандидатов в президенты не способны повлиять на итоги выборов? - Сработает ли механизм пропагандистских рейтингов на предстоящих у нас думских и президентских выборах? которую немецкие социологи назвали спиралью молчания: молчаливое большинство на выборах голосует за предполагаемого или воображаемого победителя. По разным соображениям - конформистским, экономическим и прочим. Но эти рейтинги могут привести и к обратному результату: избиратель, собиравшийся голосовать за потенциального кандидата-победителя, думает, что все уже предопределено и ему нет смысла ходить на выборы. У российских политиков и политических партий, конечно, есть такая тенденция - самоподкрепление. И не только у них. На парламентских выборах в Италии в позапрошлом году у каждой партии был исследовательский центр, и каждый давал лестную для своих партий информацию. Это было форменное безобразие и непрофессионализм: предсказание итогов выборов отличалось на 15%. Мы недовольны, когда у нас 3%, что в пределах статистической погрешности. - Сейчас трудно сказать. Коллизия проявится буквально в последний месяц перед выборами, когда станут четко ясны расстановка сил и последствия. Тогда так называемое «болото», то есть основное молчаливое большинство, начнет принимать во внимание эту информацию. 30 - 35% избирателей, участвующих в выборах, решают все в последние дни и главным образом по совету родственников и знакомых. - Мы финансово независимы и никакого давления не испытываем. Наша репутация держится именно на достоверности нашей продукции. - «Левада-Центр» и другие крупные социологические центры испытывают влияние со стороны высших органов государственной власти? - Нет. Для этого теперь есть новый ВЦИОМ. У меня большой запас злобы по отношению к нему - в отношении чисто технических характеристик. В отличие от других центров, он не дает сведений о том, как получает информацию, эта область абсолютно закрыта. Но есть и другие центры, работающие вполне добросовестно, профессионально, часто в партнерстве с зарубежными коллегами, исследовательскими университетами. Никакого интереса в фальсификации и небрежном проведении исследований нет. Вообще говоря, то, что многие фальсифицируют свои данные, - это некоторый миф, в том числе и журналистский. На самом деле это сделать очень сложно, чисто технически. Как если бы вы попытались сфальсифицировать карту: если искажаете изображение в одном месте, вам надо сделать искажение и в другом. Вы должны провести фальсификацию по всем группам, а это примерно такой же объем работы, как и провести новое исследование. - А администрация президента является вашим заказчиком? - В первую очередь это бедный по европейским меркам человек. И бедный не столько по доходам, хотя и это тоже. Он менее продуктивен, менее ориентирован на достижение, активность. Он беден по запросам, у него кругозор очень жесткий. Люди хотят самого элементарного, но невозможного для них. Хотят денег как чуда, благополучия, но не готовы много вкладывать в себя, в детей, чтобы обеспечить профессиональный рост, не готовы много работать, чтобы достигать этого. Потому что весь советский опыт показывает: напрягаться надо в определенных пределах. Как говорили раньше: мы делаем вид, что работаем, а они делают вид, что платят. Это способ выживания, адаптации к системе. Положительная динамика есть, но не по средним показателям, а по группам. Более активные - жители крупных городов, группы молодых и высокообразованных. Там складывается новая среда, люди хотят много работать и много зарабатывать. Они ближе к американской молодежи, чем к своим сверстникам в деревне или малых городах. Что касается политических взглядов, то примерно половина россиян их вообще не имеет. И это скорее хорошо. Полусоветское общество- Пожалуй, вы знаете о настроениях нашего общества ничуть не меньше президента. Что представляет собой среднестатистический гражданин России? - Как вы считаете, российское общество готово к переходу на качественно новую ступень развития по пути к глобальному информационному обществу? Наше общество еще настолько тесно связано с советским прошлым, что я бы назвал его полусоветским обществом. Основная особенность его политической культуры - пассивное приспособление к репрессивному государству. Навыки пассивной адаптации могут проявляться в самых разных вещах - как в подозрительности по отношению к богатым, так и в предприимчивости. Это выражается и в развитии неформальных практик теневой экономики, коррупции как системе ухода от государственного давления, то есть покупки государственных услуг властных структур со стороны общества. Все эти факторы, конечно, блокируют развитие нормальной открытой эффективной экономики. В своих исследованиях мы тоже прошли ряд таких иллюзий, надежд, эйфории. Когда мы начинали в конце 80-х годов, мы думали, что будем отслеживать изменения, наш переход к современному европейскому обществу, интегрирование со всем миром. И молодежь для нас была тем флажком, который показывает, насколько изменились эти установки. И действительно молодежь демонстрировала более прозападные, толерантные, гуманные взгляды и ориентации. Она хотела много работать, много знать и прочее. Но прошло почти 20 лет, и мы видим: люди стали обрастать, заводить семьи, обживаться в своей работе, включаться в другие системы отношений. Социальная среда и институты в общем мало изменились, хотя все вывески теперь другие. Мы с изумлением понимаем - возвращаются советские стереотипы, формы мышления. Возвращается ощущение закрытого общества, враждебного окружения, уравниловка, такое государственно-зависимое сознание. Человек не так быстро меняется. Человек - самый консервативный из всех институтов. - Это из цитаты: «Ждали, что придет радио, и будет счастье». Радио есть, а счастья нет. Примерно так оно и будет. Уже сегодня наиболее продвинутые социальные группы (те самые жители крупных городов и молодежь) включены в гораздо более плотную информационную сетевую структуру отношений: интернет, использование мобильных телефонов и т.п. И что - это сильно изменило человека? Главная страница :: Новости :: Социологи и очки |
